POV Дэвид.

Я понимаю, что ты всего лишь звезда. Ты понимаешь, что я всего лишь твой продюсер. И мы оба слишком хорошо знаем, как нам не хотелось бы это понимать.
Мы оба ощущаем на себе ту злобу, что горит в глазах твоего брата, когда он замечает нас вместе. Он против. Как и многие вокруг. Это ты тоже понимаешь. Он ненавидит меня за то, что ты меня любишь. Вы близнецы, но это ваше самое большое различие. Я никогда не хотел вставать между вами, потому что знал, насколько вы важны друг другу. Я хотел оборвать нашу с тобой связь еще в тот момент, когда только начал понимать, что не смогу улыбаться, если тебя не будет рядом. Наверное, мне все же стоило это сделать. Но ты не позволил. Ваша мать до сих пор не знает, что уже на протяжении года ее сыновья не говорят друг другу ни слова. Только бросают порой редкие взгляды, в которых даже я могу прочесть немую мольбу вернуть все назад.
Нельзя. Уже нельзя, потому что мы так решили.
Я часто задумываюсь о том, как долго нам осталось быть вместе. Ведь ты же должен понимать, что все это не вечно…что мы с тобой тоже не можем всю жизнь терпеливо стискивать зубы, когда вокруг нас до омерзения много людей, а так хочется убить их всех, чтобы остаться наедине. Рано или поздно надоест прятаться…и тогда все это превратится в огромный груз, который будет тянуть нас обоих куда-то глубоко вниз.
Я боюсь, что однажды утром ты проснешься, подойдешь к зеркалу, лениво потянувшись, и посмотришь на отражение иными глазами. Ты увидишь там прекрасного юношу, во взгляде которого отражается все самое светлое и непорочное. Все то, что я в тебе так люблю. И тогда ты поймешь одну важную вещь. Осознаешь, что я слишком стар для тебя. Что я буду делать, когда это случится?..
Да ничего…ты свободный человек. И тебе решать, быть с таким как я или искать более подходящую замену.
В конце концов – мы оба мужчины…
Все это слишком ненормально, слишком хрупко.
Иногда мне хочется отказаться от того, что я имею сейчас. Хочется расторгнуть все бесценные контракты, послать на х*й всех деловых партнеров, порвать к чертям все бумаги. Сделать это, а потом прибежать к тебе и со счастливой улыбкой сообщить о том, что отныне мы свободны. Что больше ничего не сковывает нас и мы можем выйти на улицу, безбоязненно держась за руки и наслаждаясь ощущением любимого тела рядом. Знаешь, я бы хотел…но я понимаю одну слишком важную вещь. Это всего лишь отчаяние. А я не имею права ему поддаваться. И ты это тоже понимаешь.
В те редкие минуты, когда люди вокруг испаряются, и остаемся только мы, я будто попадаю в другой мир. Первые мгновения мы сидим не шелохнувшись и жадно впитываем взгляды друг друга. Твой – сощуренный, с нотками нежности в зрачках, и мой – неверящий, осторожный. Я вообще не понимаю, какого черта ты меня любишь…любишь ведь?..
- Люблю… - тихо произносишь ты, а в следующую секунду я уже забываю о значении этого слова и самозабвенно целую твои мягкие губы. Ты дотрагиваешься до меня очень робко, будто изучая. Каждый раз пробуешь, как впервые. Меня всегда это забавляло.
Однако мы оба понимаем, что судьба не привыкла баловать таких, как мы. И уже спустя несколько минут ты с тихим вздохом спрыгиваешь с моих колен, запечатлев на коже прощальный поцелуй, который я буду воспроизводить в памяти до следующего твоего прикосновения. Открывается дверь – кто-то заходит в комнату, заводит разговор, смеется, общается с нами…а мы начинаем играть. Ты становишься моим подопечным, а я – твоим папочкой. И мы оба слишком хорошо понимаем, что так нужно.