- Ну что, наперегонки??
- Наперегонки…
Срываешься с места, прежде чем я успеваю что-либо понять, и стремительно бежишь вперед, отчего твои еще совсем короткие дреды смешно разлетаются в разные стороны, делая тебя похожим на Медузу Горгону.
- Эй, так нечестно, еще ведь даже сигнала не было!! – кричу я, но что там, ты уже далеко. – Ну ладно, Том…
Бегу следом за тобой, не жалея ног. Быстро-быстро, чтобы опередить тебя и увидеть удивленно вытянутое лицо, а потом показать язык, и рассмеяться, смакуя свою победу. Лечу быстрее ветра, мой взгляд сосредоточен на твоей спине, которая становится все ближе, еще чуть-чуть – и я смогу дотронуться до нее. Но тут ты оглядываешься, видишь меня, твои глаза испуганно расширяются, и ты устремляешься вперед с удвоенной скоростью. Ну все, теперь я точно пропал…
Воздуха катастрофически не хватает, легкие просто разрываются, но я бегу. Я догоню тебя, Том, слышишь?! Во что бы то ни стало, ноги переломаю, задохнусь ко всем чертям, но догоню. В этот раз я не могу тебя проиграть... Не выйдет!!!
Ха, а ты ведь движешься гораздо медленнее…что, силенки кончаются?! Чувствую, как нутро наполняется злорадством и предвкушением того, что сейчас я тебя настигну. В этот момент ты куда-то резко сворачиваешь, я по инерции следую за тобой, но не рассчитываю веса своего тела, и неожиданно для самого себя с громким охом падаю на асфальт, больно ударившись коленкой. Ну вот…
Сокрушенно сгибаюсь над разодранными джинсами и кровоточащей ссадиной, мысленно проклиная себя за то, что поддался на твою уловку. Ты ведь все просчитал, Том! Слегка дую на ранку, ощущая легкий контраст жгучей боли и освежающего ветерка. Вот с места не сдвинусь, буду сидеть тут, а ты беги, беги… Черт возьми, да подавись ты своей победой!
От обиды на глаза наворачиваются слезы, одна капелька вырывается на свободу и стремительно падает прямо на ссадину. Тишину вечереющей улицы пронзает мой громкий вопль, а в следующую секунду я чувствую тяжесть чьих-то рук на плечах.
- Билл, ты в порядке?? – ты озабоченно вглядываешься в мое сморщенное от злости лицо. – Ты что, упал?
- Нет, я тут отдохнуть присел, а ты не видишь? – злобно цежу я, сбрасывая твои руки. – Чего вернулся?!
- Я тебя услышал, - грустно говоришь ты, нерешительно присаживаясь рядом на корточки. – Ты закричал, я подумал…мало ли что…все-таки тут машин полно разъезжает…
- Ты решил, что меня сбила машина? – заливаюсь я смехом. – Обломись, Том, я жив, но ранен. Так что не дано твоим черным мечтам сбыться.
- Что ты такое говоришь, идиот?! – внезапно грубо говоришь ты, а потом молниеносно поднимаешься и шагаешь от меня прочь.
- Том! Том, подожди! Я не то хотел сказать! Ну Том!!
Ты не реагируешь на мои отчаянные крики, только ускоряешь шаг, умножая расстояние между нами. Осторожно встаю, сцепив зубы от боли. Вдруг коленку будто пронзает чем-то острым, и я снова громко ору. Ты тут же оборачиваешься, видишь мое скорченное от болевых ощущений лицо и немного неестественную позу, и опрометью летишь ко мне. Заботливо подхватываешь, не давая упасть, закидывая одну мою руку себе на плечо, а своей рукой обхватываешь меня за талию.
- Идти можешь? – обеспокоено спрашиваешь, придерживая меня.
- Да, но небыстро, - как-то жалобно говорю я, слегка виновато смотря в твои шоколадные глаза. – Том, извини меня…
- Проехали, Билл. Только пообещай мне, что больше не будешь говорить таких глупостей, хорошо?
- Обещаю, - улыбаюсь я.
Ухмыляешься в ответ и робко делаешь шаг вперед, тянешь меня за собой. Шагаю, но тут же оседаю на землю от боли, как-то по-собачьи поскуливая при этом.
- Билл, ты неисправим, - вздыхаешь ты и подхватываешь меня на руки.
А я и не сопротивляюсь, слишком больно мне сейчас. Обнимаю тебя за шею, и дышу прямо в ухо, отчего ты забавно морщишься, и, прямо как киногерой, гордо шагаешь вперед, неся меня с таким видом, словно только что вытащил из горящего дома. Такой смешной и родной… Милый, даже в этой ужасной мешковатой одежде ты все равно красивый, Том. Не сдержавшись от внезапно нахлынувшей от созерцания тебя нежности, звонко целую тебя в щеку.
- Да, я тоже люблю тебя, Билл, - усмехаешься ты и сильнее сжимаешь меня, продолжая наш путь.
Как же все-таки хорошо, что ты у меня есть.
- Стой, подожди… А если кто-нибудь пройдет здесь и увидит нас?? Это же небезопасно…
- Да плевать мне, я устал прятаться…я просто хочу быть с тобой, а остальное - неважно…
Снова впиваешься в мои губы, со страстью, передавая мне свой огонь, который я охотно принимаю из такого любимого и желанного рта. Ты же заставляешь меня плавиться под твоими прикосновениями, но и я не отстаю. Жадно играю с твоим языком, забираюсь руками под огромную футболку, оставляя на твоей нежной коже небольшие красные следы от своих ногтей. Тебе это безумно нравится, поэтому ты довольно урчишь сквозь поцелуй. Так запретно, так ненормально… Зато как сладко… Манящая близость, сводящая с ума резкость движений и боязнь быть замеченными здесь, за сценой этого огромного зала, в котором вскоре мы дадим концерт. Адреналин, который мы получаем в такие моменты, не сравнится ни с чем, даже с теми ощущениями, что мы испытываем, стоя на этой самой сцене.
Мой близнец, моя плоть и кровь… Кто сказал, что любовь безумна? Она искренна и великолепна, лишь она дает крылья тем, кто разучился летать, и раскрывает глаза слепцам. Она и нам подарила крылья, Том. И я счастлив, что никто не стал убегать от этого чувства, ни ты, ни я. Мы оба поняли, что никого не сможем подпустить ближе друг к другу. И никто не подарит такого наслаждения…
Покусываешь мою нижнюю губу, вырывая из меня тихий стон. Ты издеваешься, да? Знаешь ведь, что нас могут обнаружить, и тогда все, конец НАМ. В ответ слегка проскальзываю рукой тебе под джинсы, отчего ты стонешь куда громче меня.
- Бииилл…
Ухмыляюсь и продолжаю свои действия. Даже здесь мы соревнуемся. Кто больше вырвет сладких криков, чей пожар разгорится ярче, кто сильнее сможет завести. Но здесь мы по большей части равны, однако иногда ты все же доводишь меня до исступленных криков, тем самым загребая свою очередную победу. Но мой проигрыш так блажен, что я прощаю тебе свое поражение, всегда. Это марафон любви, самого светлого и потрясающего чувства на свете, и здесь нет проигравших.
Вдруг справа от нас что-то оглушающее грохочет, и мы, синхронно вздрогнув, в ужасе отпрыгиваем друг от друга. Безотрывно смотрю в твои напуганные глаза, и сам ощущаю, как бешено и истерично бьется сердце.
- Придурки, опять что-то уронили, - выдавливаешь ты, справляясь с тяжелым дыханием.
- Который раз за день? – слегка улыбаюсь я.
- А хрен их знает. Ненавижу находиться здесь, когда все собирают, растаскивают. Вечно что-то мешает! И зачем только Дэйв велел нам быть здесь?!
- Он хочет, чтобы мы посмотрели, все ли так, как нам удобно.
- О да, все просто замечательно, лучше не бывает, особенно когда я не могу нормально заняться любовью со своим… - запинаешься. – Своим…
- Братом, - подсказываю я. – Том, мы же договорились… В этом нет ничего такого, главное то, что мы испытываем друг к другу…
- Да, я помню, - смущаешься ты, отчего твои щечки покрываются милым румянцем. – Просто никак не могу привыкнуть, прости.
- Все нормально, - подхожу к тебе и невесомо провожу рукой по щеке. – Подождем до вечера, хорошо? Сейчас слишком рискованно… Нельзя, чтоб заметили, сам знаешь. Но вечером, я тебе обещаю – все, что угодно…
- Все? – шаловливо вскидываешь брови, вызывая у меня улыбку.
- Абсолютно, - выдыхаю я, мимолетно целую тебя в мягкие губы и быстро отскакиваю, чтобы ты не увлекся.
- Билл, ты когда-нибудь сведешь меня с ума, - обреченно вздыхаешь ты.
Хихикаю и с абсолютно независимым видом выхожу из-за сцены, слегка устало осматривая суетящихся вокруг людей. Каждый чем-то занят, все снуют туда-сюда, Йост носится по залу, постоянно прикрикивая на рассеянных рабочих, по жизни что-то роняющих. Даже Густ с Жорой что-то увлеченно обсуждают с нашим стилистом. Интересно, Жора решил сделать новый способ укладки? От этой мысли у меня вырывается тихий смешок.
- Ну и че ты ржешь?
Ты произносишь это так небрежно, будто три минуты назад не ты жадно целовал меня, прижимая к холодной сцене. Я понимаю, и совершенно не обижаюсь. Это наша защита. Ведь для всех остальных мы – просто братья, никогда не унывающие и вечно прикалывающиеся друг над другом звездные близнецы Каулитц. Никто и никогда не должен узнать о нас, иначе… Даже думать не хочу, что будет иначе.
- Хочу, а ты запрещаешь? – слегка сощуриваюсь я.
- Да смейся, сколько влезет, мне по фиг, братец, - хохочешь ты и для пущей уверенности засовываешь руки в карманы, вставая передо мной в своей коронной позе «Мне абсолютно все равно, что ты делаешь и кто ты такой». И лишь твои глаза, таинственно сверкающие из-под козырька черной кепки, ласково говорят мне: «Люблю тебя…». Улыбаюсь тебе, и иду к двум Г, не забыв по пути нарочно задеть тебя плечом. Слышу только негромкий хмык позади себя.
- Эй, вы что, опять ссоритесь? – спрашивает Густав, завидев нас.
- Мы? Нет, что ты, как мы можем, - лениво улыбается Том. – Мы так…шалим…
- Ага, знаем мы ваши шалости, - усмехается Георг. – Когда в последний раз вас друг от друга отцепляли? Мне Билл тогда, между прочим, футболку порвал и плечо расцарапал.
Да, бывает у нас и такое, что мы с Томом устраиваем небольшие, но правдоподобные спектакли. Это чтобы никто не засыпал нас вопросами, а почему мы вот уже целые сутки не спорим. Просто все слишком привыкли к тому, что мы вечно что-то делим, и так далее. Зачем же переубеждать людей в том, что мы два идиота, которые подстегивают друг друга шутками? Пускай думают то, что им нравится, и что наиболее безопасно для нас…
- А смысла не было в той драке, - зевает Том. – Все равно я победил.
- Да ладно? – мои брови сами ползут вверх. – А кто потом с фонарем на щеке ходил?
- Подумаешь, - возражает братец. – Зато последний удар был за мной.
- Да если бы Георг меня не держал, я бы тебе устроил жаркие братские объятья!
- Так считаешь? – мне показалось, или от этих моих слов ты слегка покраснел?
- Так, все, начинается, - вздыхает Густав.
- Это не лечится, - констатирует Георг.
- Да заткнитесь вы! – хором орем мы на них, и они послушно замолкают. Знают, что в такие минуты нас лучше не трогать.
- Наперегонки? – лукаво щуришься ты.
- Наперегонки!
Ну вот, наша очередная, и как всегда блистательная игра. Как это ни глупо – но большинство наших «споров» мы решаем именно так. Просто устраиваем очередной забег. Но, должен признаться, каждый раз вот так соревнуясь с тобой, я мечтаю хоть раз в жизни обогнать тебя, вернуть ту победу, что упустил еще в детстве, так не вовремя вывихнув ногу. Но ты всегда первый. Я даже поражаюсь: как тебе это удается? Ведь бегаем мы с практически одинаковой скоростью…
Зал большой, так что простора для забега даже слишком много. Надеюсь, Йост нас не убьет…
- Так, ребята, по моему сигналу… - произносит Густ заученную фразу. – Билл, не ставь брату подножки. Том, не смей двигаться, пока я не просигналю!
- Ладно, Густи, - смеется Том. – Только ты с сигналом не тормози.
- Не сторможу, - огрызается друг и встает рядом с Георгом. – На кого ставишь?
- На Тома, на кого же еще, - тихо произносит басист в надежде, что мы не услышим.
- Эй, я все слышал! – нарочито обиженно кричу я. – Между прочим, я бегаю ничуть не хуже Тома!
- Ага, и всегда проигрываешь, - ухмыляешься ты.
- Неправда! Я просто поддаюсь тебе! Сегодня я тебя точно обгоню, вот увидишь!
- Ну да, конечно, я и не сомневаюсь, - ты уже открыто ржешь надо мной.
- Так все, прекратили болтовню! – кричит Густав. – По моему сигналу! На старт…
- Ну что, Билли, покажем шоу? – тихо шепчешь ты.
- Как и всегда, - киваю я, глядя в твои бездонные глаза.
- Внимание…
- Зато потом, когда их не будет рядом, - ты многозначительно улыбаешься.
- Ты сделаешь со мной все, что захочешь, как я и обещал.
- Приготовились…
- Люблю тебя, - отчетливо говоришь ты, серьезно смотря на меня.
- Люблю… - эхом отзываюсь я.
- Марш!!!
Опять я на тебя засмотрелся, а ты уже резво бежишь в сторону рабочих, выгружающих огромные ящики со сценическим оборудованием. Вот черт!!!
Негромко ругнувшись, срываюсь с места и несусь следом. Скорость, только свист в ушах и размазанные очертания по бокам. И крики Густава с Георгом за спиной. Мой взгляд сосредоточен только на тебе, на твоей стройной фигуре, которую я медленно, но уверенно нагоняю. Сегодня тебе не победить меня, Том. Сегодня мой день.
Ты удивленно раскрываешь рот, когда я пробегаю мимо тебя и высовываю язык, как и хотел много лет назад. Возмущенно вскрикиваешь что-то, но я не слушаю тебя и со смехом огибаю рабочих с их ящиками. Мне осталось добежать совсем чуть-чуть, и ты признаешь свое поражение…
Напрягаю мышцы ног и из последних сил бегу, нет, уже ползу к концу зала. Слышу громкий грохот и чей-то вскрик – опять что-то уронили, это уже не ново… Сейчас меня ничто не должно отвлекать, сейчас я выигрываю Тома!!!
Сзади какой-то шум, а я, наконец, добегаю, устало падаю на пол, переводя сбившееся дыхание, а потом громко, с нескрываемым ликованием, кричу на весь зал:
- Я победил, слышишь, Том? Я победил!!!
Но ты не отвечаешь, может, обиделся? Непонимающе оборачиваюсь, и замираю.
Чувствую только сковывающий страх, пробирающийся под самые кости. Все громадные ящики с оборудованием, которые я так удачно оббежал, свалены в одну огромную кучу, вокруг которой собралась толпа людей, в том числе и Густ с Жорой, и Йост… Даже охрана прибежала. И все они вытаскивают кого-то из-под этого завала.
- Осторожней, осторожней!!! – надрывается Йост.
Господи….не дай моим мыслям сбыться…
Резко поднимаюсь на ноги, и бегу обратно, игнорируя ломоту в коленях. Бегу, задыхаясь, спотыкаясь о всякие провода, но бегу…
Подбегаю, рвусь внутрь, но меня схватывают чьи-то крепкие руки. Что… Кто?!
- Тихо, Билл, успокойся, - размеренно говорит Саки.
- Саки, кто там? – выкрикиваю я. – Кого завалило?!
- Билл…
- Саки, скажи мне!!!
- Билл, не надо…
Вместо ответа широко распахнутыми глазами смотрю в толпу, которая слегка расступилась, пропуская вперед еще одного человека из нашей охраны, несущего чье-то безвольное тело. Успеваю заметить только до острой боли в груди знакомый черный напульсник на слабо болтающейся в воздухе руке. А в следующую секунду проваливаюсь в темноту, утянув за собой полный отчаяния крик:
- Нееееет!!!..

Жизнь – это умелый автор, а мы – главные герои ее бесконечной саги. Она безумна в своих желаниях, непредсказуема в поворотах, а мы лишь играем написанные нам роли по бессмысленному сценарию. Не в силах менять сюжет, мы просто следуем прихотям извращенной фантазии, обрекая себя на боль и страдания.
А когда мы теряем дорогих и любимых людей, мы как истинные гениальные актеры, плачем. Рыдаем, захлебываясь в соли жгучей влаги, вопим в темноту молитвы, проклятья, смешивая все в одно, но кроме неба не слышит никто. А тому все равно – оно ведь получило новую душу, превратившуюся в звезду. Небо собирает свою коллекцию, а мы ее послушно пополняем, ценою собственных жизней и жизней тех, кто нам так дорог…
Я думал, что выиграл тот забег. Считал, что победил тебя, добежав до финиша. Но ты ведь всегда был умнее меня, находил потайные ходы, обыгрывал любой ценой. В этот раз она была слишком высока… Том, где ты сейчас? Ты ведь снова убежал, умело скрылся от меня, а я и не заметил. Ты пересек финишную черту, до которой мне бежать еще десятки долгих лет. И кто знает, может быть когда я добегу, мы покончим с этими соревнованиями… Осталось только догнать тебя.
Наперегонки. Вдаль. Навстречу тебе…